О чем молчат большие птицы?
О чем с рассветом не поют?
Что грустные скрывают лица?
Какой лежит за ними путь?
И что известно им такое,
Что радость отняло у них?
Какая боль, какое горе,
И какой жребий их постиг?
За что такое наказанье
Легло печатью на челе?
Какая весть, какое знанье
Крыла подрезали мечте?
Неужто так сильны утраты
И бесконечны силы зла,
Что ни рассветы, ни закаты
Не достигают в сердце дна?
Неужто так терзает память
Своей печальною сумой
Что сердце, как тяжелый камень,
Обходит радость стороной?
И почему нельзя всё сбросить?
Простить, оставить и забыть?
А может, вас все время носит,
Там, где не может счастье жить?
Быть может, это - пониманье
О бесконечности войны,
Что не кончается меж нами
И знак трагической судьбы?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
прочитал "Печать" - не могу молчать!
птичек дюже жалко, должен вам сказать!
остальное - муть ,или даже жуть...
про мученья хочется автору загнуть.
всех мучений стих - философский псих.
у кого печать - тем и отвечать...
Поэзия : 1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.
